БЮФФОН (Buffon) Жорж Луи Леклерк де (7.9.1707, Монбар - 16.4.1788, Париж), французский натуралист, один из крупнейших биологов и популяризаторов естествознания 18 века, член-корреспондент Парижской Академии Наук (1733), иностранный почётный член Петербургской АН (1776). Окончил иезуитский коллеж в Дижоне (1726), где изучал право и медицину, после чего два года путешествовал.
Особый интерес Бюффон проявлял к различным вопросам естествознания и математике (в теории вероятностей известна задача Бюффона об игле, связанная с так называемыми геометрическими вероятностями). Многочисленные его заметки и статьи печатались в докладах Парижской АН. В 1739 году его назначают директором Королевского ботанического сада в Париже (бывшего также зверинцем) и «кабинета короля» (кунсткамеры). Бюффон занимался пополнением научных коллекций и подготовкой обширного труда о природе. «Естественная история» (т. 1-36, 1749-88), в которой Бюффон собрал огромный фактический материал о животных, стала одним из самых знаменитых сочинений о живой природе. Бюффон выдвинул положение о единстве растительного и животного мира; в противоположность К. Линнею считал, что виды могут изменяться под влиянием условий среды (смотри Трансформизм). В сочинениях «Теория Земли» (1749) и «Эпохи природы» (1778) Бюффон изложил свои космогонические и геологические взгляды, опиравшиеся на идею неразрывности материи и движения. По Бюффону, Земля и другие планеты - осколки Солнца, отделившиеся при падении кометы на его поверхность. Возраст Земли он определил в 85 тысяч лет, выделив при этом семь периодов, в течение которых происходило остывание, образование пород, появление растений, животных и человека. Таким образом, в отличие от приверженцев креационизма, Бюффон отделил естествознание от теологии, что привело его к конфликту с богословским факультетом Сорбонны, требовавшим сожжения «Эпох природы» руками палача. Благодаря славе и авторитету Бюффона, а также покровительству двора дело ограничилось тем, что его философию природы объявили «старческим вздором». Учёные-современники считали Бюффона дилетантом, критиковали его как за необоснованные обобщения и гипотезы, так и за излишнюю красивость и приподнятость слога. Однако именно последнее помогло заинтересовать естествознанием множество читателей, видевших в Бюффоне «великого живописца природы» (А. С. Пушкин), автора «прекрасных статей о животных» (Л. Н. Толстой). «Естественная история» была переведена почти на все европейские языки (на русском - «Всеобщая и частная история естествознания графа де Бюффона», часть 1-10, 1789-1808). При жизни Бюффона его бюст был установлен у входа в «кабинет короля». Знаменитые изречения Бюффона - «Стиль - это человек» и «Гений - это терпение» - как нельзя лучше характеризуют его самого.
Лит.: Лункевич В. В. От Гераклита до Дарвина. М.; Л., 1940. Т. 2. С. 245-264; Канаев И. И., Жорж Луи Леклерк де Бюффон. М.; Л., 1966; Разумовская М. В. Бюффон - писатель: (Французские естествоиспытатели XVIII в. и литература). СПб., 1997.
Введение
Жорж-Луи Леклерк, граф де Бюффон (фр. Georges-Louis Leclerc, Comte de Buffon) или просто Бюффон; 7 сентября 1707, Монбар, Бургундия - 16 апреля 1788, Париж) - французский натуралист, биолог, математик, естествоиспытатель и писатель XVIII века. Высказал идею о единстве растительного и животного мира.
1. Биография
Получил от своего отца, Бенжамена Леклерка, советника парламента в Дижоне, хорошее образование, объехал с молодым герцогом Кингстоном Францию и Италию, затем отправился в Англию, где перевёл «Метод флюксий» (лат. Method of Fluxions ) Ньютона и «Статику растений» Галя. Эти переводы и несколько самостоятельных статей математического содержания вызвали в 1733 году назначение его членом Академии наук; в 1739 году он был назначен интендантом Королевского ботанического сада в Париже, и с этого времени деятельность его была посвящена преимущественно естественным наукам.
Бюффон умер в Париже 16 апреля 1788 года, после того как Людовик XV возвёл его в графское достоинство, а Людовик XVI, ещё при его жизни, почтил бюстом, установленным у входа в королевский кабинет естествознания с надписью: «Majestati naturae par ingenium ».
2. Попытки систематизации
В то время, как родившийся в одном с ним году Линней поставил себе задачей создание формальной стороны науки, систематики и классификации, - Бюффон старался противопоставить строгому методическому ходу описания природы и наружного вида животных их нравы и образ жизни, и тем возбудить интерес образованных людей к животному миру. Соответственно с этим, план его состоял в том, чтобы собрать отдельные факты из всех отраслей естествоведения и воспользоваться ими для выяснения системы природы. Но для выполнения этого плана ему недоставало как основательного знания, так и терпения в трудных исследованиях. Одарённый живым воображением и склонный разрешать сомнения блестящими гипотезами, он не мог приспособиться к строго научному методу Линнеевской школы. Важная заслуга Бюффона состоит в том, что он положил конец смешению позитивной теологии с естествоведением. Это стремление не осталось без влияния и вне Франции. С подачи Бюффона свободные воззрения, несмотря на сильную оппозицию Галлера, Бонне и некоторых немецких ученых, пробили себе путь по всем направлениям, и кроме того его наблюдения дали толчок более глубоким научным исследованиям.
3. Значение работ Бюффона
С научной точки зрения сочинения Бюффона имеют сегодня мало значения, между тем как они всё ещё представляют собой образец ораторского, иногда высокопарного стиля. Его философские попытки объяснения явлений природы нашли резкого противника уже в Кондильяке и могли привлечь к себе только как поэтическое представление природы; такова, например, написанная в самом блестящем стиле теория Земли («эпохи природы»). Наблюдения над жизнью животных редко собраны им самим, но остроумно обработаны, хотя и не с физиологической точки зрения. Научное значение имеют ещё систематические работы Добантона, товарища Бюффона, который принимал серьёзное участие в «Естественной истории млекопитающих » Бюффона.
В противоположность К. Линнею, отстаивавшему в своей классификации мысль о постоянстве видов, Бюффон высказывал прогрессивные идеи об изменяемости видов под влиянием условий среды (климата, питания и т. д.). В области геологии Бюффон систематизировал известный в то время фактический материал и разработал ряд теоретических вопросов о развитии земного шара и его поверхности.
4. Изданные труды Бюффона
Самая незначительная часть сочинений Бюффона посвящена минералогии. В «Естественной истории животных» рассмотрены млекопитающие, птицы и большая часть рыб; она началась в 1749 году (3 тома) и закончилась в 1783 году (24-й том). Содержит также опыты по геогении, антропологии и т. д. В ней он описал множество животных и выдвинул положение о единстве растительного и животного мира. В этом труде он также утверждал, что человек произошёл от обезьяны. Это вызвало резкую реакцию негодования, а книга была публично сожжена палачом. Другие источники утверждают, что он в итоге отверг идею о происхождении человека от обезъяны, которая выдвигалась Джеймсом Бёрнеттом
В первой геологической работе «Теория Земли» (1749) выдвинул гипотезу образования земного шара как осколка, оторванного от Солнца падением на него кометы и постепенно остывавшего до самого центра. Бюффон преувеличивал значение геологической деятельности моря и недооценивал вулканические явления и тектонические движения в истории Земли. Ему принадлежит гипотеза развития земного шара и его поверхности.
Сочинения Бюффона издавались часто, обыкновенно под заглавием «Естественная история» (Histoire naturelle générale et particulière ):
лучшее издание в 36 томах, Париж, 1749-88;
изд. Ламуру и Демарэ, в 40 томах, 1824-32;
изд. Флуранса, в 12 томах, Париж, 1802.
Переводы и выдержки из них есть почти на всех европейских языках.
5. Статьи Бюффона
Знаменитый французский натуралист составил несколько примечательных статей, относящихся к лесному хозяйству и исследованию технических свойств древесины. В III томе «Supplement à l’histoire naturelle » (Париж, MDCCLXXVI) помещены два мемуара:
в первой статья «Moyen facile d’augmenter la solidité, la force et la durée du bois » указывает простое средство для увеличения плотности, твердости и прочности древесины посредством снятия коры на растущих еще деревьях, в другой же - «Expériences sur le dessèchement du bois a l’air et sur son imhibition dans l’eau » - описываются опыты Бюффона над высушиванием дерева в воздухе, произведенные им с 1733 по 1744 год, и над впитыванием воды древесиной;
во второй части, в двух статьях: «Sur la conservation et le rétablissement des forêts » и «Sur la culture et l’exploitation des forêts », рассматривается вопрос о сбережении, восстановлении и разведении лесов и пользования ими.
XI - «Expériences sur la force du bois », где изложены исследования автора над плотностью, твердостью и тяжестью древесины;
XII - состоит из двух частей:
В «Recherches sur les bois » излагаются весьма интересные опыты взращивания погибистых деревьев на корабельные кницы двукратным обрезанием у этих деревьев вершин стволов и верхушек молодых ветвей.
6. Другие издания и переводы
Изданная Лелоном «Естественная история редких и забавных животных, открытых за время путешествий после смерти Бюффона» (Histoire naturelle des animaux rares et curieux découverts par les voyages depuis la mort de Buffon ) (Париж, 1829) и особенно выходившие в Париже с 1837 году, весьма важные многотомные «Дополнения к Бюффону» (Suites à Buffon ) имеют общего с сочинениями Бюффона только лишь имя и суть чисто систематических сочинений.
Правнук Бюффона, Анри де Бюффон, издал его переписку (Correspondance ) (2 т., Париж, 1860), а также сочинение: «Бюффон, семья, соратники и друзья» (Buffon, sa famille, ses collaborateurs et ses familiers) (Париж, 1863).
В русском переводе из сочинений Бюффона вышли:
«Всеобщая и частная история естественная графа де Бюффона» (10 частей, С.-Петербург, 1789-1808);
«Бюффон для юношества, или сокращенная история трех царств природы», соч. Петра Бланшарда (5 частей, Москва, 1814).
7. Библиография
Маракуев В. Н., Знаменитые естествоиспытатели: Линней, Бюффон, Паллас и Кювье, М., 1874;
Райнов Т. И. Русские академики второй половины XVIII в. и Бюффон (к 150-летию русского перевода Бюффона)// Вестник АН СССР.1939. № 10. С.126-147.
Канаев И. И., Жорж Луи Леклерк де Бюффон, М. - Л., 1966.
Разумовская М. В. Бюффон-писатель (французские естествоиспытатели XVIII в. и литература).СПБ., 1997.-156 с. ISBN 5-288-01812-X
Мари-Жан Эро де Сешель. Поездка в Монбар (Бюффон в последние годы жизни), 1785. Перевод с франц. Н. М. Карамзина // Пантеон иностранной словесности. - М., 1798. Кн.1. С.51-128
Список литературы:
Жорж-Луи Лекле́рк, граф де Бюффо́н (фр. Georges-Louis Leclerc, Comte de Buffon ) или просто Бюффон ; 7 сентября , Монбар , Бургундия - 16 апреля , Париж) - французский натуралист , биолог , математик , естествоиспытатель и писатель XVIII века . Высказал идею о единстве растительного и животного мира.
Биография
Попытки систематизации
В то время, как родившийся в одном с ним году Линней поставил себе задачей создание формальной стороны науки, систематики и классификации, - Бюффон старался противопоставить строгому методическому ходу описания природы и наружного вида животных их нравы и образ жизни, и тем возбудить интерес образованных людей к животному миру. Соответственно с этим, план его состоял в том, чтобы собрать отдельные факты из всех отраслей естествоведения и воспользоваться ими для выяснения системы природы. Но для выполнения этого плана ему недоставало как основательного знания, так и терпения в трудоёмких исследованиях. Одарённый живым воображением и склонный разрешать сомнения блестящими гипотезами, он не мог приспособиться к строго научному методу Линнеевской школы. Важная заслуга Бюффона состоит в том, что он положил конец смешению позитивной теологии с естествоведением. Это стремление не осталось без влияния и вне Франции. С подачи Бюффона свободные воззрения, несмотря на сильную оппозицию Галлера , Бонне и некоторых немецких ученых, пробили себе путь по всем направлениям, и кроме того его наблюдения дали толчок более глубоким научным исследованиям.
Значение работ Бюффона
С научной точки зрения сочинения Бюффона имеют сегодня мало значения, между тем как они всё ещё представляют собой образец ораторского, иногда высокопарного стиля. Его философские попытки объяснения явлений природы нашли резкого противника уже в Кондильяке и могли привлечь к себе только как поэтическое представление природы; такова, например, написанная в самом блестящем стиле теория Земли («эпохи природы»). Наблюдения над жизнью животных редко собраны им самим, но остроумно обработаны, хотя и не с физиологической точки зрения. Научное значение имеют ещё систематические работы Добантона , товарища Бюффона, который принимал серьёзное участие в «Естественной истории млекопитающих » Бюффона.
В противоположность К. Линнею, отстаивавшему в своей классификации мысль о постоянстве видов, Бюффон высказывал прогрессивные идеи об изменяемости видов под влиянием условий среды (климата, питания и т. д.). В области геологии Бюффон систематизировал известный в то время фактический материал и разработал ряд теоретических вопросов о развитии земного шара и его поверхности.
Библиография
Некоторая часть сочинений Бюффона посвящена наукам о Земле. В работе «Теория Земли» (1749) он выдвинул гипотезу образования земного шара как осколка, оторванного от Солнца падением на него кометы и постепенно остывавшего до самого центра. Бюффон преувеличивал значение геологической деятельности моря и недооценивал вулканические явления и тектонические движения в истории Земли. Ему принадлежит гипотеза развития земного шара и его поверхности.
В «Естественной истории животных» были рассмотрены млекопитающие , птицы и большая часть рыб; она началась в 1749 году (3 тома) и закончилась в 1783 году (24-й том). Содержит также опыты по геогении , антропологии и т. д. В ней он описал множество животных и выдвинул положение о единстве растительного и животного мира. В этом труде он также утверждал, что человек произошёл от обезьяны . Это вызвало резкую реакцию негодования, а книга была публично сожжена палачом . Другие источники утверждают, что он в итоге отверг идею о происхождении человека от обезьяны, которая выдвигалась Джеймсом Бёрнеттом .
Сочинения Бюффона издавались часто, обыкновенно под заглавием «Естественная история» (Histoire naturelle générale et particulière ):
- Лучшее издание в 36 томах, Париж, 1749-1788
- Изд. Флуранса, в 12 томах, Париж, 1802
- Изд. Ламуру и Демарэ, в 40 томах, 1824-1832
- Изд. Клаве. Полное собрание сочинений, Париж, 1853-1854
Переводы и выдержки из них есть почти на всех европейских языках.
Статьи
Знаменитый французский натуралист составил несколько примечательных статей, относящихся к лесному хозяйству и исследованию технических свойств древесины. В III томе «Supplement à l’histoire naturelle » (Париж, MDCCLXXVI) помещены мемуары:
- XI - «Expériences sur la force du bois », где изложены исследования автора над плотностью, твердостью и тяжестью древесины;
- XII - состоит из двух частей:
- в первой статья «Moyen facile d’augmenter la solidité, la force et la durée du bois » указывает простое средство для увеличения плотности, твердости и прочности древесины посредством снятия коры на растущих ещё деревьях, в другой же - «Expériences sur le dessèchement du bois a l’air et sur son imhibition dans l’eau » - описываются опыты Бюффона над высушиванием дерева в воздухе, произведенные им с 1733 по 1744 год, и над впитыванием воды древесиной;
- во второй части, в двух статьях: «Sur la conservation et le rétablissement des forêts » и «Sur la culture et l’exploitation des forêts », рассматривается вопрос о сбережении, восстановлении и разведении лесов и пользования ими.
В «Recherches sur les bois » излагаются весьма интересные опыты взращивания погибистых деревьев на корабельные кницы двукратным обрезанием у этих деревьев вершин стволов и верхушек молодых ветвей.
Переводы на русский
- Всеобщая и частная история естественная графа де Бюффона (10 частей). С.-Петербург , - .
- Граф де Бюффон . Перевод акад. С. Румовский и И. Лепёхин . Ч. 1. Санктпетербург: Императорская Академия наук, 1801. (3 издание с прибавлениями. и правками). 380 с.
- Пётр Бланшард Бюффон для юношества, или сокращенная история трех царств природы. (5 частей, Москва , ).
Прочие издания
Напишите отзыв о статье "Бюффон, Жорж-Луи Леклерк де"
Литература
- Маракуев В. Н. Знаменитые естествоиспытатели: Линней, Бюффон, Паллас и Кювье. - М ., 1874.
- Райнов Т. И. Русские академики второй половины XVIII в. и Бюффон (к 150-летию русского перевода Бюффона)// Вестник АН СССР. - 1939. - № 10. - С. 126-147.
- Канаев И. И. Жорж Луи Леклер де Бюффон (1707-1788). - М .: Наука, 1966. - 266 с.
- Разумовская М. В. Бюффон-писатель (французские естествоиспытатели XVIII в. и литература). - СПб. , 1997. - 156 с. - ISBN 5-288-01812-X .
- Мари-Жан Эро де Сешель . . / Перевод с франц. Н. М. Карамзина // Пантеон иностранной словесности. - М ., 1798. Кн.1. - С. 51-128.
См. также
Примечания
Ссылки
- Бюффон Жорж Луи Леклерк де // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров . - 3-е изд. - М . : Советская энциклопедия, 1969-1978. (Проверено 7 августа 2010)
- // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона (Проверено 7 августа 2010)
- // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
- на официальном сайте РАН
Отрывок, характеризующий Бюффон, Жорж-Луи Леклерк де
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.
Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Французский естествоиспытатель, систематик живой природы и популяризатор науки.
В 1739–1788 годах был директором Ботанического сада в Париже.
Основной труд Жоржа-Луи Бюффона : Всеобщая и частная естественная история / Histoire Naturelle, générale et particulière. 36 её томов были опубликованы при жизни учёного, а 8 вышли посмертно. Огромная самодисциплина, которая потребовалась Ж.-Л. Бюффону для того, чтобы завершить этот труд, позволило Эро де Сешелю в его сочинении: Визит к Бюффону / Herault de Visite a Buffon выпущенному в 1785 году, приписать учёному выражение: «Гений – это терпение».
«Своё понимание естественной истории Бюффон изложил в первых же строках первого тома: «Естественная история, взятая во всем своём объёме, охватывает всё, что обнаруживается во Вселенной. Это чудовищное множество четвероногих, птиц, рыб, насекомых, растений, минералов и т.д. представляет собой для любознательности человеческого ума грандиозный спектакль, ансамбль которого так велик, что кажется неисчерпаемым в своих деталях». Над своим сочинением Бюффон в одиночку и с помощниками трудился почти полвека , неукоснительно соблюдая строжайший распорядок дня. Особенно трудно было вставать на заре: Бюффон любил поспать. Слуге Жозефу за скромное дополнительное вознаграждение вменялось в обязанность будить своего господина, невзирая на брань и отчаянное сопротивление. Своему секретарю шевалье Оду Бюффон как-то признался: «Да, я в долгу перед бедным Жозефом за десять - двенадцать томов моих сочинений». Но стоило Бюффону восстать после ночного сна, как дальше всё шло по раз и навсегда заведенному порядку. «Гений» (а в своей гениальности Бюффон не сомневался) без порядка теряет три четверти своей силы», - говаривал Бюффон. Всю первую половину дня до обеда он проводил за письменным столом в своём кабинете, порог которого в знак восхищения литературным даром Бюффона однажды облобызал Жан-Жак Руссо . Тревожить хозяина кабинета в часы занятий строжайше возбранялось кому бы то ни было».
Родился 7 сентября 1707 в Монбаре (Бургундия). Изучал юриспруденцию сначала в иезуитском коллеже в Дижоне, затем в Дижонском университете. Позднее учился на медицинском факультете университета Анже. Много путешествовал по Франции и Италии, иногда в обществе английского герцога Кингстона и его наставника Н.Хикмана. Именно последний пробудил у Бюффона интерес к естествознанию.
В 1735 под эгидой Академии наук был опубликован сделанный Бюффоном перевод труда английского исследователя С.Гейлса Статика растений (Vegetable Staticks). Эта важная работа, суммирующая результаты многих опытов автора в области физиологии растений, была редким исключением на фоне подавляющего большинства ботанических исследований того времени, сводившихся к попыткам систематизации растений. Бюффон в написанном им предисловии к переводу книги Гейлса резко критиковал узость такого подхода. В 1738 Бюффон закончил перевод сочинения Ньютона о методе «флюксий» (дифференциальном и интегральном исчислениях). Эта работа была опубликована Академией в 1740. В том же году Бюффон был избран членом Лондонского королевского общества и до конца дней сохранял тесные контакты с британской наукой. В 1739-1788 он был директором Ботанического сада в Париже. Умер Бюффон в Париже 16 апреля 1788.
Основной труд Бюффона - Всеобщая и частная естественная история (Histoire Naturelle, g n rale et particuli re); 36 ее томов были опубликованы при жизни ученого (первые из них начали выходить с 1749), а 8 вышли посмертно. Открывает эту работу интенсивно обсуждавшаяся в то время теория эволюции Земли. Земля, согласно Бюффону, образовалась из той части Солнца, которая оторвалась от него после столкновения Солнца с кометой. Сначала произошла конденсации газообразного облака, потом стали формироваться континенты, причем этот процесс продолжается и по сей день. Взгляды Бюффона встретили столь резкое осуждение богословов, что позднее он вынужден был излагать свои теории более осторожно. Во втором томе, посвященном человеку, подробно обсуждаются результаты наблюдений многих путешественников и исследователей, свидетельствующие о том, что разнообразие обычаев, верований, физических особенностей людей и цвета их кожи обязано прежде всего естественному действию «климата». При этом под «климатом» понимались не только условия, определяемые географической широтой данной местности и высотой над уровнем моря, но также ее открытость ветрам, близость к крупным водоемам, не говоря уже о средней температуре, осадках и влажности. Несколько сот страниц, посвященных данной теме, вкупе с обширным приложением дают хорошее представление об антропологии 18 в. Характер всего предпринятого Бюффоном издания наиболее полно отражен в томах, посвященных миру животных и растений. Он не только описал множество животных и растений, но и высказал идею об изменяемости видов (в противоположность взглядам К.Линнея), о единстве животного и растительного мира. Этот труд выдвинул Бюффона в первый ряд предшественников Ч.Дарвина. По мнению Бюффона, организмы, имеющие общих предков, претерпевают длительные изменения под действием окружающей среды и становятся все менее похожими друг на друга.
В 1778 вышла книга Бюффона Об эпохах природы (Les poques de la nature), охватывающая широкий круг проблем - от космологии и антропологии до мировой истории; она была адресована широкой публике. Озабоченность Бюффона формой изложения научных вопросов нашла отражение в его работе Рассуждение о стиле (Discours sur le style, 1753), приуроченной к его избранию во Французскую Академию. Бюффон выступил со смелой критикой языка, который был тогда принят в науке, и ратовал за простую и понятную его форму, наиболее пригодную для ясного изложения мыслей. Стиль, по определению Бюффона, - это «сам человек», а не какое-то внешнее украшение.
В своих научных пристрастиях Бюффон следовал за своим веком: от математики и физики - к наукам о природе. Однако в сферу интересов Бюффона не попала химия, переживавшая в то время период бурного развития, главным образом благодаря трудам Пристли и Лавуазье. Об отношении Бюффона к химии Т.Джефферсон в своем письме Мэдисону в 1788 писал: «Он склонен рассматривать ее как простую стряпню». Это замечание по-своему хорошо характеризует Бюффона: он мог написать внушительный труд в рамках уже хорошо известного к тому времени, но не всегда умел по достоинству оценить успехи современников.
При жизни Бюффона ученые относились к нему с почтением, а консервативные теологи - с подозрением. Широкая публика зачитывалась его сочинениями. Позднее предпочтение стали отдавать другим авторам, однако авторитет Бюффона среди любителей естественной истории долго оставался непререкаемым.
